Москва, Московь, Москы

Форма Московь была в употреблении до начала XVI века, как об этом можно судить по записи 1307 года: въhха на Московь съ Рязани, – сохранившейся в выписке Н.М. Карамзина из пропавшей в 1812 году в Москве Троицкой летописи XV века. Эту выписку Н.М. Карамзин сделал для своей “Истории государства Российского” еще до трагического пожара Москвы. Но архаичная форма Московь не была самой древней в истории этого топонима на русской почве. В уже цитировавшейся Ипатьевской летописи под 1176 годом встречается своеобразная предложно-падежная форма этого топонима изъ Москъве, где необычному с нашей современной точки зрения окончанию -е предшествовал оформитель основы -ъв-, который в именительном падеже имел облик -ы при отсутствии окончания. Форма изъ Москъве была ярким представителем некогда довольно активного древнего склонения с основой на -u. К этому склонению некогда принадлежали слова типа нынешнего слова любовь:

Им. любы
Род. любъве
Дат. любъви
Вин. любъвь
Твор. любъвию (ью)
Местн. любъве

К нему принадлежало довольно много существительных, которые сейчас чаще всего имеют основу на -овь (или -вь после согласного): бровь, кровь, хоругвь, любовь, морковь, церковь, свекровь и т.п.

Так же если вас интересует подробная информация о лекарственном средстве, которое может улучшить вашу жизнь http://via-shop.com.ua/viagra.html.
В свете вышеизложенного следует еще раз подчеркнуть, что анализируемый топоним Москва имел в качестве более древней форму Московь (Москъвь) и еще более древнюю Москы. Современная форма Москва (в формах косвенных падежей) употребляется довольно рано – уже в летописных записях XII века, причем любопытно, что в более поздней Ипатьевской летописи (список около 1425 года) архаические формы сохранены лучше, чем в более ранней Лаврентьевской летописи, переписанной в 1377 году: переписчик Ипатьевской летописи был более аккуратен в копировании. Вторичность современной формы Москва с конечным -ва, чему предшествовали формы Московь и Москы, является весьма серьезным препятствием для выделения в нем речного топоформанта -ва, часто отождествляемого несколько торопливо со словом ва “вода” в коми-пермяцком и коми-зырянском языках (ср. в более близких к Москве финно-угорских языках: удмурт. ву, марийск. вуд, мордовск. ведь; финск. vesi~vete-, манс. wit, венг. viz), и для поисков созвучных слов в этих языках для части перед этим -ва.

История показывает, что конечная часть топонима Москва по происхождению идентична конечной части слов буква, брюква, смоква, ботва и т. п., а также в областных формах церква, морква и т. п., где никто никогда никакого топоформанта -ва и не думал выделять. В связи с этим по-прежнему остается наиболее правдоподобной гипотеза об исконно славянском происхождении топонима Москва (из Московь ¬ Москы), с которой три четверти века назад выступил наш известный славист Григорий Андреевич Ильинский (1876-1937): “Москва есть не сложное слово, а простое, образованное от чисто славянского корня *mosk-. И весь вопрос заключается в том, чтобы 1) выяснить его первоначальное значение и 2) объяснить его происхождение. Но прежде, чем это сделать, мы должны заметить, что существуют веские данные полагать, что корень *mosk- не представляет собой формы первичной; по-видимому, его -k- представляет задненебное расширение, или детерминатив, более древней морфемы *mos-.

Так заставляет нас думать наличность в индоевроп<ейском> яз<ыке> параллельного расширения того же корня детерминативом -g-, то есть корня *mozg-, сохранившегося, например, в лит. mazgoti “мыть, полоскать” … <и др.>; основное значение этих слов было бы “погружаться в нечто жидкое, в частности, в воду”. Следы этого корня *mozg- уцелели и в славянских языках. Именно я вижу его в названиях малопольской р. Mozgava, протекающей близ г. Андреева и прославленной в польской истории битвой 1196 г. Мешка Старого с Лешком Белым; первоначальное значение этого слова было, вероятно, “река, протекающая в болотистой местности”. Эта догадка до известной степени подтверждается тем, что параллельный корень *mosk- также небезызвестен польскому языку, – именно, в лице moszcz “сок, выжатый из плодов”. С польск. moszcz, в свою очередь, тесно связано по значению и происхождению русск. москоть (откуда москотильный), которое обозначает всякие “влажные липкие вещества: краски, клей, масло, добывающиеся обыкновенно выжиманием известного рода продуктов”.///

А что говорят родственники на -ов/-ев: Белев, Ржев?
Впервые упоминается как город Белёв под 1147; расположен при впадении в Оку небольшой р. Белёва, по которой и получил название. Гидроним, возможно, из русского диалектного белёв – “светло-серая супесь; подзолистая почва”, т.е. характеризует цвет грунта дна или берегов водотока.””
О как! Река белява(я), а город, значит, Белявы.

Герой Куликовской битвы Дмитрий Донской отдал Ржев своему двоюродному брату князю Владимиру Андреевичу Храброму, от имени которого, вероятно город и получил название Ржевы Владимировой.””
Т.е. Рыжава!
Дата возникновения города Ржева долгое время дискуссировалась историками, в сомнение приводил тот факт, что помимо самого Ржева в Смоленском княжестве был еще топоним “Вержевск”, При князе Мстиславе Удалом (герой битвы на реке Калка 1224), владевшим Торопецким удельным княжеством, Ржев входил в состав его владений. Во время войны с родственниками Мстислава Удалого, сыном Всеволода III – Святославом – войска последнего вторглись в Торопецкую землю и осадили “Ржеву, городок Мстислава”.””
Ржева – женского рода, однако!
При этом как Белев, так и Ржев являются остатками краткой формы прилагательного.

Может быть и Москва – “мОскава”, где москый – некоторая характеристика местности.

Не соглашусь с проМОЗГлостью Московии. Что такое настоящая вода на московских кочках вряд ли хорошо знают. Подумаешь, наводнения случались. Посмотрели бы они на мещерский край, где талая вода не спадала вовсе.

Моска или Меска (старый вариант Мекки) вполне возможно связаны с “крещением”.