«Нет в россии семьи такой, где б не памятен был свой герой…»

Мой отец Иван Дмитриевич Тамбовцев родился в 1897 году. А потому на его долю достались три войны: первая мировая, карело-финская и Великая Отечественная.

От волжских берегов до Германии

Он ушел на  фронт уже немолодым человеком, в сорок пять лет, оставив дома, в маленьком городке под Сталинградом жену с четырьмя детьми.

Прошел долгий фронтовой путь от волжских берегов до самой Германии. Служил не разведчиком, не пулеметчиком, не танкистом, а обычным… конюхом. Без лошадок на фронте порой было очень нелегко обходиться. Сколько раз мой  папка попадал под бомбежки и обстрелы, сколько потерял товарищей.

 Я родилась после войны, когда отцу было уже 53 года. Помню, как  играла с его наградами, надевала их на своих немудреных кукол, совершенно по малости лет не понимая, какие это драгоценные вещи, и как их надо беречь. Но когда мама объяснила мне, что это такое, я сложила медали в самую красивую коробочку, которую только нашла, и положила ее за божницу. Темный лик Вседержителя смотрел на меня строго и осуждающе. Я его боялась, но  малым своим детским умом поняла, что нашла для папкиных наград самое лучшее место в доме.

Господь уберег…

Когда я стала постарше, мама рассказала мне, что именно Господь Бог спас моего отца от гибели. Было это в последние дни войны, в Чехословакии. Отец сидел в землянке и чинил конскую сбрую. И вдруг услышал где-то рядом частую стрельбу. Схватил винтовку и выскочил из землянки. Думал, что какая-то мелкая группа гитлеровцев, пытаясь уйти от советских солдат, петляет по лесу. Но оказалось, что стреляли наши. Победа! Иван от счастья, как вкопанный, замер на ступеньках землянки. И тут над  ухом вжикнула пуля, Содрав кожу на виске отца, она впилась в косяк землянки. Отец остался жив, а через пять лет родилась я.

В галифе и гимнастерке

Я вспоминаю отца  не только, когда приходит день Победы, я его не забывала никогда. Он был человеком суровым, замкнутым (не удивительно, ведь сколько  всего перенес, одни сталинские репрессии чего стоили). Но зато научил меня любить книги. И до сих пор самый навороченный телевизор или что-нибудь компьютерное не могут заменить мне их.

Он так и стоит в моих глазах – высокий, почти под два метра ростом (его дед служил в гвардии при дворе императора Николая Второго), до невозможности худой (после демобилизации он так и не поправился – хотя бы немного), с постоянно сосредоточенным взглядом выцветших голубых глаз. За окном текла мирная жизнь, а он будто все не верил, что  мир  – это навсегда, ведь какой дорогой ценой он достался.

В день Победы отец обязательно надевал галифе и солдатскую гимнастерку (в них же мы проводили его, когда пришла горькая пора, в последний путь). Выпив по рюмочке, с такими же старыми солдатами с нашей улицы, он садился на крылечко и пел свою любимую «Эх, дороги…»

Помню и люблю

Как-то перед Пасхой, прибирая  в доме, я решила навести порядок среди многочисленных бумаг всякого рода, скопившихся за долгие годы. Нашла самодельный конверт из старой пожелтевшей от времени газеты. Увидела солдатскую вещевую книжку. В ней было перечислено воинское обмундирование, выданное рядовому Ивану Тамбовцеву в сорок третьем году: шинель, рукавицы, шапка…

А еще в конверте лежала открытка, присланная матери с фронта (тогда они звались карточками). На ней красовался со всеми своими регалиями известный летчик. А на обратной стороне карточки – несколько слов химическим карандашом. Места было мало,  поэтому было написано самое главное: помню вас и люблю.

«Нет в России семьи такой, где б не памятен был свой герой…» Вот и в нашей семье он был. Тихий, неприметный. И теперь девятого мая каждый год он шагает в незримых рядах  прославленного «Безымянного полка».

Татьяна КУЗНЕЦОВА (ТАМБОВЦЕВА),

г. Ахтубинск Астраханской области.