Одна Книга для Одного Человека
(Eine Buch für Eine Mensch)
1
Человек общественный - привыкает жить таким образом, чтобы постоянно подлаживаться под вкусы и привычки других людей - чтобы не обижать их во время постоянного с ними общения, и не отталкивать их своею чуждостью. Человек одинокий - не обременён подобными условностями, и живёт без оглядки на мнения других. Поэтому одинокий человек является гораздо более искренним существом, а если он будет достаточно трезво смотреть ещё и на свои слабости (не стремясь оправдать их для успокоения своей совести или своего тщеславия) - то такой одиночка во всяком случае окажется более честным человеком, нежели человек общественный.
2
Чем шире круг общения человека - тем большее число характеров он должен уметь терпеть, а порой даже взаимоисключающих и противоречащих друг другу. Не есть ли подобное умение - свойство человека беспринципного? - готового удружить "и нашим и вашим"?
3
Лавировать между чужими мнениями - это всё равно что не иметь своего (если лавирование делается искренне), или равносильно лицемерию (если лавируют с фигой у себя в кармане). При таком положении вещей - наличие друзей равносильно или умственной отсталости, или явной, но наивно скрываемой от самого себя подлости - хотя бы и зачаточной. Впрочем, долголетние тренировки лавирования - превращают зачаточную подлость в осознанную.
4
Какой крепкий желудок надо иметь, чтобы с равной прожорливостью уплетать самые разные блюда? Или для этого достаточно просто отсутствия вкуса? Или это жадность? Или голод? В общем случае - некоторая обездоленность, некая ущербность?
5
Одиночество доставляет неудобство лишь натурам ограниченным - которые пугаются той пустоты, что становится видна им самим в ту минуту, когда им приходится оказаться наедине с собою. Из этого они делают прелестный вывод - будто одиночество плохо само по себе. Тогда как на самом деле одиночество может даже доставлять удовольствие - если только уметь правильно пользоваться этим самым одиночеством. Подобно тому, как нужно уметь пользоваться тем инструментом, которым дерзаешь орудовать.
6
Навсегда распростившись со всеми общественными обязанностями - или, хотя бы, сведя их к минимальному минимуму - человек приобретает для себя огромное количество возможностей ходить по никогда ранее не виданным тропинкам. Разумеется, одного только появления таковых возможностей - слишком мало, и следовало бы оказаться ещё и достаточно умным существом, чтобы суметь воспользоваться такой свободой. И зайти как можно дальше по этим неведомым путям - разве это не есть судьба только для самых утончённых и привиредливых натур, гнушающихся уже виденным, и страстно жаждущих стать первооткрывателями нового - ? А чтобы это новое оказалось ещё и чем-то хорошим - не нужно ли для этого иметь ещё и хороший выверенный вкус? А чтобы вообще пуститься в такое путешествие - не нужно ли быть смелым? Проклятье! Сколько добродетелей нужно иметь для того, чтобы обыватели шарахались от тебя прочь, и считали тебя воплощённым злом?! Смелость, ум, хороший вкус - и в качестве компенсации за это всё - получить всеобщую ненависть?!
7
Одинокий человек с хорошим вкусом ко всему необычному - в чём-то очень напоминает религиозного отшельника. С той только разницей, конечно, что религиозный отшельник - это одинокий человек без хорошего вкуса. Ибо религия - это удел самых явных отбросов, обитающих на дне культуры.
8
К чести религии надо сказать, что она стремится сделать подонков общества хотя бы минимально приемлемыми для лицезрения, обуздать их низменные черты и превратить их в некое подобие культурного человека. Но методы, которыми религия делает это - отупление, навязывание самых примитивных форм мышления, розовый туман перед глазами, елейный самообман - все эти методы совершенно противопоказаны для человека УЖЕ вполне культурного, а тем более - для человека ДАЛЕЕ развивающегося. Развивающегося в сторону НАД тем уровнем культуры, который считается "нормальным" в данной религии... Если, конечно, под словом "культура" понимать всё более возрастающий уровень самосознания человека, возрастающий уровень честности и правдивости. Но где и когда религиозные деятели понимали "культуру" таким образом?
9
То, что одинокий человек с хорошим вкусом ОБЯЗАН быть враждебным к религии - это несомненная истина. По крайней мере, если речь идёт о приватной жизни данного человека - ибо весьма сомнительно, чтобы Беркли или Ньюмен были набожны наедине с самими собой. То, что при этом они считали необходимым навязывать толпе самого чёрного люда - это совсем другой вопрос.
10
Тот, чьё мнение самое уникальное, единственное на Земле - тому лучше всего думается в одиночестве. Ведь только в полном одиночестве он может услышать наиболее отчётливо именно и только своё мнение. Никто не врывается к нему, не хватает за рукав, и не кричит в ухо свои уличные банальности. Поэтому самые прихотливые и редкостные, самые изящные и нежные мысли - расцветают в одиночестве. И наоборот, хуже всего чувствует себя в одиночестве тот, кто менее всего является уникумом - пустота откружает его, когда он пытается окружить себя своими мыслями.
11
Любовь к людям - вовсе не означает любви к их низостям, или хотя бы даже к их банальностям. Однако, такая тонкая мысль менее всего может посетить голову того, кто банален или низок. Поэтому, нелюбовь к себе лично - такой человек расценивает как "нелюбовь к людям вообще". Таким путём слава "мизантропов" настигает людей, гнушающихся спускаться слишком низко.
12
Стремление иметь круг общения - свидетельствует о слабости, о желании получить санкцию на самого себя из рук посторонних. "Если они согласны общаться со мной, то значит, что я не так уж плох".
13
Только очень самоуверенный человек может гнушаться каким-либо общением. Но и для самоуверенности бывают разные источники - один чувствует в себе действительную силу, и потому не беспокоится о мнении на этот счёт всех иных людей - а другой лишь мнит в себе эту силу. Однако, и тот и другой - избавляют себя от общения с людьми. В этом они похожи друг на друга, и поэтому их иногда бывает сложно отличить - ведь и у сильных людей бывают периоды болезни, когда они становятся слишком похожи на декадентов.
14
В наиболее безболезненном избавлении себя от общения с людьми - хорошим подспорьем являются умные книги, в чьей компании можно провести гораздо более приятный и увлекательный вечер, нежели среди живых людей. И в самом деле - какова вероятность встретить среди живых людей хоть кого-нибудь с культурным уровнем Вольтера или Монтеня? Эта вероятность ничтожна! Так зачем же нужно мучить себя постылым общением с окружающими посредствнностями, когда можно провести то же самое время в компании Вольтера, пусть даже и мёртвого?! И если вообразить себе, что случилось фантастическое событие - среди живых вдруг встретился выдающийся ум - то несомненно, что его же концентрированные мысли, занесённые на бумагу, наверняка превзойдут его же случайные слова, сказанные наобум. Любой гениальный разум заносит в свои книги то, что ему кажется его вершиной, а пустяки оставляет для болтовни. Поэтому беседа с Вольтером - намного уступает книгам Вольтера. И если уж делать выбор, чью компанию предпочесть на этот вечер - то лучшим выбором всегда будут книги. Даже если в соседней комнате сидит живой Вольтер.
15
Обычный человек понимает ценность одиночества лишь в одном случае - когда ему приходится оказаться в чуждой компании, где все тяготятся его персоной. Будучи вынужденным находиться в таком положении длительное время - человек облегчённо вздыхает в тот момент, когда эта пытка заканчивается. И с какой благодарностью он тогда чувствует, что оказывался вполне ОДИН! Как хорошо ему в этот миг! ... Но уже через минуту - обыватель обнаруживает свою собсвенную пустоту, и скорее бежит туда, где его ждёт подходящая ему компания... Как быстро проходит самый лучший миг в его жизни, а он даже и не понял этого!
16
Наши добродетели бегут впереди нас... Альпинист, покоривший одну вершину, уже думает о восхождении на следующую - и более высокую. Мыслитель, обнаруживший новую идею, подначивает себя на измышление другой невиданной мысли... Одинокий человек, разорвавший отношения с неприятным знакомым - начинает задумываться о том, с кем бы ещё прекратить всякое знакомство.
17
Люди мало замечают друг о друге. И для того, чтобы это компенсировать, они начинают спрашивать - "Как живётся вам?" - "Всё ли хорошо?" - "Не нужно ли чего?" В среде обывателей такие вопросы считаются проявлениями хорошего тона и любезности. Но ведь такие вопросы - это явное хамство! Вопрошающий словно расписывается в своём невежестве относительно другого человека - "я знать не знаю ничего о Вас, и поэтому спрашиваю!" И вправду - знающий не спросил бы! Знающий знает о своих ближних всю подноготную, и ему незачем осведомляться. Следовательно, участливые вопросы о самочувствии другого человека - свидетельствуют о явном пренебрежении к нему со стороны того, кто задаёт такие вопросы... И то, что обыватели считают иначе - явно говорит об их плохом вкусе, их невнимательности к людям - и одновременно - об их желании КАЗАТЬСЯ внимательными и утончёнными. Наоборот, действительно утончённый и внимательный человек - никаких вопросов задавать не будет, он всё прочитает по лицу своего визави.
18
Как сказал один философ - "наиболее утончённая шутка вызывает наименее заметную улыбку". Если можно перефразировать эту мысль, то пусть она звучит так - "наиболее утончённое общение случается при наименее частом общении".
19
Даже убеждённому одиночнику случается встретить восхитительную женщину, и проклясть своё одиночество. Вот так пустая женщина способна совратить человека даже с его самых лучших тропинок. Как много ещё остаётся человеческого и в самых далеко ушедших людях! Как близки они ещё к обществу, к стаду! Первая же красивая самка - может увлечь их прочь от великих дел... Если бы на эту ситуацию смотрел какой-нибудь античный философ, то он решил бы приставить знак вопроса к самой женщине как таковой. А религиозный фанатик средневековья - проклял бы женские чары, и даже восславил бы оскопление! Нынешние люди уже не способны на такое - они слишком ироничны для изуверских выходок, слишком прагматичны для романтических порывов. Чем более хорошую выучку получил человек - тем менее он становится способным на великую наивность при выдумывании эсхатологоческих тезисов. И если некий средневековый еретик создавал свою систему, то он вкладывал в неё всю свою душу и все свои мечты; современные люди уже не могут этого - вместе с религиозной верой в потустороннее божество они потеряли также и веру в своё внутреннее божество, и теперь любая собственная идея подвергается ими такой же ироничной проверке, какой они уже привыкли подвергать любой религиозный тезис. Как следствие - современные люди становятся неспособными мечтать ни о чём, кроме новой одежды или дорогой еды. И трата своего времени на ухаживания - уже не повергает их в раздумья о бесполезном прожигании жизни. Обыватель получил чистую совесть, и перестал стесняться самого себя. Теперь, глядя на современного отшельника, обыватель уже не прячет глаза от стыда за самого себя - а ехидно ухмыляется над чужими возвышенными мыслями, глумливо подшучивая над образом жизни одиночки. Обезьяна, хохочущая над высшей культурой - вот что такое современный человек.
20
Сколько утончённых и возвышенных мыслей родилось в галдящей компании с пивными кружками в руках?
21
Непременно развлечь себя чем-нибудь не слишком обременительным - это признак человека утомлённого, уставшего и жаждущего лёгкости, жаждущего освободиться от всяких мыслей и всякого "созидания". Ведь и Богу бывает нужен "седьмой день", когда он отдыхает от всяких трудов. В такой день даже сам Бог становится похож на пошлого берлинца, радостно топающего в свою пивную... Однако, желание отказаться от весёлой компании, от лёгкости и беспечности - чтобы загрузить себя "созиданием" - разве это не признак Творца в его лучшие дни? В те дни, когда он был совершенно одинок.
22
Человек, стремящийся равняться на самые возвышенные образцы - такой человек весьма часто выглядит "высокомером" в глазах окружающих. Однако, разве лучше быть "низкомером"?
23
Если человек по собственной воле отказывается от общения с другим человеком - то сам он легко принимает своё же решение. Однако, если отказали в общении ему самому - то это принимается гораздо тягостнее, и особенно в том случае, когда отказ исходит от симпатичного человека. "Они считают меня недостаточно хорошим для них" - эта мысль весьма сильно омрачает жизнь. Насколько зависимы мы ещё от мнения других! Насколько мы ещё вполне стадные животные!
24
Даже мелкая и нечаянная обида от случайного прохожего - воспринимается тяжелее, нежели от давно известного врага. Ведь с врагом, по крайней мере, всё уже давно ясно. А тут обида исходит от совершенно постороннего и незнакомого субъекта, случайно сказавшего пакость - и обиженный человек начинает с глубоким подозрением смотреть на самого себя: "неужели я и вправду могу быть достойным такой пакости в свой адрес? неужели с первого взгляда видно обо мне такое?" Душевные терзания, переживаемые от подобных мыслей - вполне ясно указывают на степень зависимости человека от мнения других. Даже если эти мнения исходят от мимолётного попутчика - как сильно ранят они!
25
В среде обывателей очень ценится умение "сделать рожу кирпичом" - способность быть толстокожим носорогом считается у них чуть ли не за первейшую добродетель. Да и как смогли бы они выжить в мире, где все приучаются быть тявкающими собаками по отношению друг к другу? Вне зависимости от того, тявкают ли они в унисон или против друг друга - они привыкли тявкать, и умение это почитается за отличительный признак "нормального" человека. Кто не умеет тявкать, или кто избегает подобного общения - того обыватели подозревают в тщедушности. "Наверное, у него слабые лёгкие, раз он никогда не тявкает".
26
Вульгарный человек, желая нанести обиду, даже оскорбления будет выбирать вульгарные. Напротив, человек утончённый для этих целей использует наименее грубые слова... Желая унизить вульгарного, человек с хорошим вкусом выбрал бы, пожалуй, такие выражения, чтобы объект издёвки принял это за похвалу и одобрение. И наоборот, искренняя похвала со стороны идиота в адрес гения - может привести последнего в столь же искренее возмущение... Однажды некий слабоумный редактор решил на страницах своей газеты восславить Наполеона за оказанную последним милость. Взбешённый император приказал уволить редактора с волчьим билетом - настолько Бонапарту показалось оскорбительным читать в газетах публичные хвалы в честь "доброты Наполеона"... Однако, то, что искренняя похвала может быть неприятной для хвалимого - это по прежнему вызывает изумление у всех идиотов.
27
Похвала принимается хорошо, если исходит от равного. Или, если она исходит от глупого, но всё ещё приятного человека - например, если исходит от маленького ребёнка или красивой девушки. Однако, чем больше отдаляется человек от остального человечества - тем менее ему хочется слышать вообще какие бы то ни было похвалы. "Я хочу быть настолько первопроходцем, чтобы меня не понимал ни один другой человек - и если меня всё ещё любят многие, то не означает ли это, что я понятен даже для широкого круга лиц? А значит - ушёл настолько недалеко, что и внушительные толпы считают меня вполне своим парнем?" Такие мысли отравляют сознание одиночки, и он резонно приходит к тому, чтобы желать для себя всеобщего отчуждения и всеобщей ненависти - лавры Люцифера манят его, и даже войска Люцифера кажутся ему поводом для подозрения - ведь если у него есть верные войска (верные толпы соратников), то насколько далеко ушёл он сам от общеизвестной банальности? Не слишком ли он близок к посредственности - если вокруг него всё ещё толпятся друзья?
28
Непризнание со стороны толпы - это не аргумент в пользу гениальности. Однако, именно это непризнание используется тщеславными, но бездарными людьми для раздутия своей славы. "Если уж моя мазня никому не интересна, то пусть это обстоятельство, хотя бы, окружит меня ореолом непризнанности - а там, глядишь, это может принести известность". Ирония ситуации в том, что иногда даже такой бездарь может сделать нечто интересное, и его действительно начнут путать с гением, высматривая талант и во всём остальном "творчестве" такого калеки. А сугубая ирония - в том, что и он сам способен искренне стремиться к настоящему величию. Это может довести его до подлинной трагедии - и вот это уже совсем не смешно.
29
Действительно талантливый человек - вряд ли будет при своём таланте настолько глуп, чтобы желать аплодисментов от широкой общественности. Однако, даже ему в глубине души хочется услышать тёплые слова о себе из уст утончённых ценителей - хотя бы от нескольких, хотя бы от одного! Впрочем, одиночество становится хорошей привычкой, и чужие слова ценятся меньше собственной веры в свою высокую звезду. "Довольно с меня и немногих, довольно с меня и одного, довольно с меня и совсем ни одного".
30
Мы все немножко эпикурейцы. У каждого человека есть свой собственный маленький садик, куда имеет доступ только его владелец. Уютные милые уголки души - хранящие самое сокровенное, самое дорогое. Кто из людей будет настолько "общественным животным", чтобы отказаться от своих частных секретов? Даже тем, кто не выносит одиночества - даже им случается удаляться в самих себя, чтобы побродить по своим собственным тропинкам... Мы все немножко эпикурейцы!
31
Утончённые люди происходят от кошек, а вульгарные люди от собак - такая генеалогия более пристала человечеству, если бы воспитатели человечества решились на его одухотворение. Проблема в том, что у настоящего человечества есть вполне реальная генеалогия! И поддаётся ли человечество одухотворению - это мрачный вопрос, ответ на который зависит от знания реальной генеалогии... Вполне возможно, что человечество не нужно одухотворять - что это удел немногих трагических существ, оторванных от остальных людей благодаря своему происхождению. Может быть, и от кошек - кто знает это?
32
О чём говорить с другим человеком? Только о том, что интересно ему и тебе одновременно. Но если вы оба - уникальные личности, то ведь это значит, что каждый из вас не похож ни на кого. Будет ли у вас общая тема для беседы? И если будет - то как быстро она окажется исчерпанной? Как быстро наступит тот момент, когда всё уже сказано? Тогда останется только молчать вместе - но разве это не старое доброе одиночество? Ведь такое "одиночество вдвоём" отличается лишь немногим - осознанием того, что где-то на белом свете есть ещё один одинокий человек. Так ведь чтобы узнать об этом - вовсе не нужно держать человека за руку.
33
Привыкая говорить на своём собственном языке, человек становится трудным для понимания другими людьми. И даже пожелай он отказаться от своего одиночества - как вдруг обнаруживает, что уже и нет для него никаких возможностей к этому: куда бы ни бросил он свой взгляд, везде видит одни лишь незнакомые лица совершенно чужих людей, которые явно не желают идти ему навстречу. Как просто стать одиноким! Достаточно лишь нескольких лет уединения - и вот уже зияет пропасть между человеком и окружающим его миром. Старые знакомые умерли, или разъехались кто куда, или изменились до полной неузнаваемости. Где взять теперь новых "давних знакомых"? Для этого потребовалось бы начать жить заново, как ребёнок обрастая всеми связями с нуля - а это почти невозможно для человека, чей разум уже давно не детский. Остаётся только жить дальше, всё более отчуждаясь от мира, и оставив всякие малодушные попытки завести себе дружбу - ведь теперь это не только незачем, но и не с кем.
34
И всё же, быть может, человеческое мышление слишком типично и стадно - оно развивается по своим обычным вариантам, стандартным даже и для одиноких людей. Поэтому, став окончательно одиноким в своей родной "деревне", человек может с удивлением обнаружить идентичного ему человека совсем не так уж далеко - в другой похожей "деревне". Подобная находка - особенно, если она повторилась неоднократно - заставляет призадуматься о том, что одинокий человек является вовсе не исключением из правила, а лишь неким редко обнаруживающимся "правилом". И когда человек одинокий начинает смотреть на себя как на нечто типичное - то в нём может проснуться нечто вроде ревности: неужели моё положение во вселенной настолько не уникально? Может быть, следует оторваться теперь уже не только от обычного общества, но ещё и от "множества всех одиноких"? Не быть типичным ни в каком смысле - вот чего хочет одиночество, ставшее целью.
35
Придумывать причины для своего одиночества - это разновидность слабости. Хорошее одиночество - не ищёт себе оправданий. Хорошее одиночество - узнаётся по искренней радости человека, оставшегося наедине с собою.
36
Как приятно быть одиноким!
37
Как ярки краски, как сочны цвета - когда человеку светит солнце его собственной души! Зачем ему кто-то другой? Зачем ему разбавлять родной превосходный нектар чужими безвкусными напитками?!
38
Увидев издалека чужое огромное несчастье, человек задумывается над тем, что и он мог бы однажды оказаться в эпицентре большого горя. Не желая для себя ничего подобного, человек начинает приглядываться к своим обстоятельствам, осматривать даже свои дальние подступы, и заботливо смахивать пылинки со своего окружения. Каким человечным становится он тогда! - каким предупредительным, внимательным, ласковым и деликатным! Менее всего хочется ему теперь обнаружить себя безо всякой участливой поддержки, безо всяких "ближних", безо всяких союзников... Вот так и получается, что чужое большое горе, подсмотренное издалека - подвигает человека на то, чтобы стать более общительным и стадным животным. Даже призрак несчастья - способен испугать человека и бросить его в объятья дружбы. Так слабости совращают нас с пути истинного.
39
Кто пережил сильную и длительную болезнь - тот научается гораздо больше ценить даже краткие минуты своего здоровья... Кто оказался в плохой компании, и сумел удрать оттуда - тот гораздо придирчивее смотрит на возможность оказаться в обществе людей: сначала он предпочтёт узнать, не лучше ли обойти стороной такое общество.
40
Человек с лужёным желудком - может безнаказанно проглотить даже то, что ему вредно. Чтобы стать разборчивым в пище, нужно как минимум однажды хорошенько отравиться - чтобы почувствовать на своей шкуре, почему нужно избегать некоторых блюд. И подобно тому, как умудрённые опытом гурманы избегают вредного для них блюда - так и одиночки избегают неприятного для них общества... Однако, кто будет настолько гурманом, чтобы воротить свой нос вообще от большинства людей на свете? Вероятно, для этого нужно попробовать такое лакомство, чтобы человечина казалась уже совершенно невкусной.
41
Люд и блюдо - эти два слова неспроста так похожи, ведь раньше они считались синонимами, а для дикарей-каннибалов считаются ими и до сих пор. Как далеко мы ушли от этого! Максимальный отказ от каннибализма, и максимальный отказ от общества людей - вот где лежит завоёванная нами Обетованная Земля!
42
Люди, связывающие себя узами дружбы или брака - это "бракованные" люди в самом прямом смысле. Их следует называть "неполноценными" - ибо они нуждаются в других людях, чтобы почувствовать себя полноценными. Отберите у них возможность быть рядом друг с другом - и они станут несчастными от явного осознания собственной ущербности... Совершенным человеком можно назвать лишь того, кто счастлив в одиночестве.
43
Слово "скучать" родственно словам "скученность" и "куча". Если люди скучиваются в большие кучи, то людям приходится много скучать... В противоположность этому, слово "интерес" родственно слову "интер", что означает "внутренний", "замкнутый". Интерес просыпается там, где человек замкнут в себе. Или, как говорили древние - "самые любопытные вещи скрыты от посторонних".
44
У каждой личности есть такие свойства, наличие которых никак не зависит от культурного уровня данной личности. Например, у каждого человека есть личный запах, который будет присутствовать всегда - даже при самом возвышенном качестве души. И как бы не старался этот человек стать верным товарищем для избранной им персоны - любые его усилия будут бесполезны, если его запах непереносим именно для этой самой персоны... Наличие некоторой мельчайшей складочки на лбу, или манера улыбаться, или цвет глаз, или тембр голоса, или даже просто недостаточно длинные пальцы на руках - всё это может оказаться непреодолимым препятствием для сближения с человеком, для которого эти свойства выглядят омерзительно или навевают нехорошие ассоциации с чем-то чуждым... Как бы ни старались Вы завести себе друга - ничего не выйдет, если на Вашем лбу явно написано слово "чужак".
45
Чем более высока культура отдельного человека, тем сложнее для него встретить схожую натуру - и всё более одиноким становится тот, кто забирается всё выше на гору культуры. Однако, в противоположность этому - низменные натуры считают "наиболее культурными" таких людей, которые обладают множеством друзей... Обнаруживая это несовпадение во мнениях о культуре - одухотворённый человек начинает сомневаться в самом себе: и тезис об увеличении одиночества по мере роста личной культуры - начинает казаться разновидностью лести в свой собственный адрес. А своё личное одиночество - начинает казаться слабостью, неумением сопрягать свою персону с наличием друзей... И вот здесь подстерегает опасность - малодушные люди бросаются обратно к обществу, жертвуя своим одиночеством. Жалкие, трусливые людишки!
46
Если человек избегает общения с другими людьми, то это означает, что они ему неприятны. И причина для этого может быть вовсе не в нём самом - потому что большинство людей взаправду крайне низменные создания, и чураться общения с ними есть лишь признак хорошего вкуса (или, хотя бы, признак зачатков хорошего вкуса).
47
Человек с острым зрением и человек с острым обонянием - будут иметь разные мнения о том, чьего общества следует избегать. И если чьё-то общество всё ещё кажется нам привлекательным, то это довод против остроты какого-то из наших чувств - ведь если бы все наши чувства были достаточно развитыми и утончёнными, то никогда бы нам не захотелось общаться ни с кем.